Идейные оппоненты "неофедерализма" "слева" в лице Штепы, однако, успели обвинить нас в консервативном реставрационизме, в желании реанимировать в обновленном виде ельцинскую "конституционную федерацию" предлагая в качестве альтернативы "варяжское строительство" некоей "конфедерации свободных русских регионов". Однако само содержание "конфедерации" у "товарищей регионалистов", если не считать красивой патетики Штепы, ничем реальным не наполнено (ну, право, не считать же утопические иллюзии за твердый фундамент для строительства).

В статье "Назад к федерализму", посвященной деконструкции путинским режимом несовершенного ельцинского федерализма и обосновывающей необходимость построения новых федеративных отношений, я не стал выкладывать программные положения своей теории, то есть своего "манифест неофедерализма", ограничившись лишь рядом емких тезисов, которые и должны, по моему скромному мнению и лечь в основу новой Федерации! Но, сказав "а" надо говорить и "б", поэтому данную публикацию можно рассматривать как логическое продолжение предыдущей, где я постараюсь расставить все точки над "i".

Прежде чем начинать разговор о том, какая нам нужна новая ("обновленная") федерация, неплохо бы для начала ответить на вопрос: А какая нам нужна страна? По своему этническому и культурно-цивилизационному содержанию.

В патриотической публицистике много говорилось и говорится об "особом историческом пути" и "особой миссии" России и русских. Но редко шла конкретизация до уровня осязаемых деталей. Так вот, мое видение этого "особого пути" и "особой миссии" очень простое — это сохранение, санация и революционное изменение качественного потенциала русских как нации. Россия — это, прежде всего, русские. Не будет русских — не будет России. Россия без русских — это не Россия. Прописные, казалось бы, истины, но многие их или не понимают или делают вид, что не понимают.

Принимая за основу вышеуказанное положение, следующим логическим нашим шагом будет утверждение, что русским нужно национальное государство, которое будет служить инструментом защиты национальных интересов русских как внутри страны (от тех же этнических мафий и этнократических "элит"), так и вовне. Поэтому и наша Федерация должна, прежде всего, служить интересам развития населенных русскими регионов, а не являться "насосом" по перекачке ресурсов в регионы, комплементарность населения которых по отношению к русским исторически находится под большим вопросом. То есть новая Федерация должна, по своей сущности, перестать быть интернациональной для страны, которая по всем канонам международного права является моноэтническим образованием.

Поэтому ликвидация "национально-государственных образований" на территории Новой Федерации — это банальная санация от рудиментов советского (да что греха таить и царского) интернационализма, когда "национальные окраины" специально задабривались центром за счет русских краев и областей.

Каждый народ, населяющий Россию, способен успешно сохранять и развивать свою этнокультурную идентичность с помощью разного рода "национально-культурных" автономий. Дополнительные "льготы" в виде "псевдогосударственности" (наиболее ярко заметные по Чечне, где имеются собственные, подконтрольные местной власти, вооруженные формирования) — это нонсенс, грубо нарушающий один из основополагающих принципов федерализма — равноправие регионов.

Поэтому административная унификация — суть не обделение коренных народов, а установление действительного равноправия субъектов федерации и лишение этнократических "элит" каких-либо привилегий по сравнению с остальными регионами. Очень важно понимать, что конституционно-правовое равенство субъектов федерации будет автоматически означать и равенство всех национальных общностей России. И население Казанского края (к примеру) и Ульяновской области будут в политическом и правовом отношении рассматриваться исключительно как граждане федерации, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Равное отношение, отсутствие "двойных стандартов" и равная, по степени нужности, помощь по отношению ко всем регионам автоматически снимет все естественные предпосылки к сепаратистским устремлениям, рождающимся, как известно, под знаменем-лозунгом "Мы не хотим быть колонией!"

Приступая к строительству Федерации для русских и комплиментарных (дружественных) этносов, нам, естественно, нужно будет определиться с самой дефиницией русских как нации.

Юрий Тюрин правильно написал: «"Мы все понимаем, что имеется в виду" (как раз это понимание и может рассматриваться как начальный критерий принадлежности к национальной общности — тогда как данность этого аксиоматического определения замыкается на самой себе). Но не стоит исключать здесь и этническую (пусть и вполне размытую с чьей-то точки зрения) русскую компоненту: человек, не имеющий "ни капли русской крови", вряд ли станет отдавать все свои силы Русскому делу... С другой стороны, и чистая этничность не значит ничего сама по себе — ведь без личного решения-выбора индивидуума-субъекта практическая причастность к Русской нации неосуществима.

Все правильно! О том же самом я говорил, критикуя лидера НАРОДа Гуляева за "политический национализм" — ни брутально-безумный расистский с жуткой ксенофобией, шовинизмом, "мерянием черепов" и "сертификатами расового соответствия" подход к нациестроительству, ни нивелирующий этничность "расширительный" подход с правом интеграции в нацию любых этнических элементов по приобретенным признакам (знание языка, признание истории и традиций и пр.) не являются верными.

Наиболее оптимальный вариант как раз и лежит как раз посредине между этими крайностями — это сочетание этнического и культурно-цивилизационного принципа в нациогенезисе. Этот подход позволит легко и безболезненно "вписаться" в русскую нацию миллионам людей с расколотой этнической идентичностью, которые на данный момент вынуждены искать себя в различных идейных "обманках" типа "евразийства" или "имперства". Право называть себя «русским» должно быть законодательно закреплено за любым гражданином России, имеющим не менее одного русского родителя. Только такой подход позволит сформировать действительно органическую национальную общность и снять множество возможных национальных конфликтов.

Определившись с самим понятием "русские", к "неофедерализму" логично задать вопрос: А для чего русским, собственно, нужна федерация? Почему именно она, а не традиционный унитаризм? Всё очень просто, царский, советский и путинский унитаризм — это следствие в первую очередь "духовного холопства" большой массы русского населения. Федерализм, т.е. самостоятельность без оглядки на "царя" ("центр") — это уже переход на качественно новый уровень политического развития, на уровень "гражданина", свободного человека.

Без развитого местного самоуправления и региональной автономии, приучающих население к решению своих проблем с опорой на свои силы никакое гражданское общество, никакое изжитие патернализма и рабских комплексов у населения невозможно. Всё должно начинаться "снизу". Только поняв, что мэр поселка — это не всесильный начальник, а наемный менеджер, обязанный отчитываться перед населением, люди способны экстраполировать подобное отношение и на высшее руководство страны, действительно почувствовав себя "единственным источником власти в России", как это прописано в статье 2-й Конституции.

К тому же, в пространственно протяженном государстве, региональная и местная автономия — это необходимые элементы для успешного и эффективного хозяйственно-экономического развития. Ведь "центр" с его громоздкой и абсолютно негибкой бюрократической машиной просто неспособен точно определять и эффективно решать возникающие на "низовом уровне" потребности. Поэтому все экономические вопросы, лежащие вне сферы стратегических интересов нации, должны быть переданы в компетенцию региональных властей и решаться ими вне всякой "вертикали", исходя только из местных нужд.

Вообще, стратегической целью нового федеративного строительства должно быть создание многополярного пространства, органически складывающегося из горизонтально связанной сети многообразных региональных культурных, экономических, социальных и исторических центров. Для этого, скорее всего, понадобится перенос центра политического руководства новой Федерации вглубь страны, в Сибирь, что, кстати, весьма положительно скажется на сломе авторитаристских и унитаристских традиций и послужит мощнейшим стимулом тотальной интеграции сибирского и дальневосточного пространства в европейскую часть России. Также, естественно, необходимо будет провести деконцентрацию финансовых потоков, их рассредоточение по региональным центрам Федерации. Думаю не надо объяснять, что даже эти две меры способны будут резко изменить в положительном ключе отношение к Москве со стороны остальной России. И если сейчас многие граждане России воспринимают Москву как некую "метрополию", выкачивающие ресурсы из регионов-"колоний" для поддержания собственного существования, то в новой Федерации она будет важнейшим культурным, историческим, интеллектуальным и пр. центром страны, вызывающим не ненависть и зависть, а уважение.

"Регионалисты" в лице Штепы и его не совсем адекватные сотоварищи в лице Владимира Фролова ака Яроврат и его сетевой сепаратистской тусовки в качестве альтернативы путинскому унитаризму с его "вертикалями" и "полпредами" предлагают некую мифическую "конфедерацию", игнорируя при этом вопрос о политико-правовой детализации предполагаемой конструкции.

Как известно, в теории государства конфедерацией считается союз государств, при которой входящие в него субъекты сохраняют свой суверенитет в полном объеме. В качестве примера действующей конфедерации часто приводят Европейский Союз.

Конфедерация, являясь неполноценным и неустойчивым государственным образованием, имеет более усеченную, в отличие от федерации, компетенцию: субъекты конфедерации имеют право свободного выхода из нее; бюджет конфедерации образуется исключительно из добровольных взносов; никакие решения союзной власти не имеют силы без согласия субъектов конфедерации; субъекты конфедерации имеют право устанавливать таможенные и иные ограничения, препятствующие передвижению лиц, товаров, услуг, капиталов и пр. Но главный признак конфедерации — это именно наличие суверенитета у ее субъектов! Следовательно, любая сознательная конфедерализация — это создание самостоятельных правосубъектных образований, то есть применительно к России и русским — это будет искусственный раздел нации.

В истории конфедерации образовывали: Швеция и Норвегия до 1905 г., Австро-Венгрия до 1918 г., Египет и Сирия с 1958 по 1961 г., Гамбия и Сенегал с 1982 по 1989 г. Как мы видим, это были временные союзы близких друг другу народов, смысл которых заключался в решении стоящих перед народами важных задач. Конфедерации же этнически однородных общностей (США с 1781 по 1789 г., Швейцария с 1815 по 1848 г., Германия с 1815 по 1867 г.), даже во времена технически более слабо развитых коммуникационных сетей, неизбежно преобразовывались в федеративные образования в течение короткого времени. Но! Пока еще ни одного случая преобразования федерации или этнически однородного унитарного государства в конфедерацию в истории пока зафиксировано не было!

Впрочем, я вру. Один такой случай у нас у всех имеется перед глазами — это пресловутое Содружество Независимых Государств, представляющее собой эрзац-конфедерацию бывшего унитарного псевдофедеративного СССР. СНГ — это и есть, доведенная до своего логического конца, "конфедерализация России по Штепе". Чем она закончилась для бывших участников бывшего СССР, мы тоже прекрасно знаем — массовой бедностью, ростом местной бюрократии и как следствие — коррупцией, разрывом хозяйственных связей и прочим негативом. Впрочем, ведь ничего толком для них и не закончилось еще, самое интересное у них впереди.

Кто уверен, что тоже самое не будет с Россией? Что будут делать, к примеру, Якутия, Калмыкия, или Татарстан, как и вся центральная полоса РФ, если по логике "конфедералистов" им будет позволено распоряжаться по своему усмотрению собственными ресурсами? Ясно, что делиться с другими регионами-участниками "конфедерации" они на добровольных началах они явно не станут, твердо следуя известной пословице "своя рубаха ближе к телу". Богатые регионы (нынешние "регионы-доноры") постараются вписаться в "золотой миллиард", а бедные (большинство) превратятся в "периферию бедствия" и "зону цивилизационного сброса". В том-то и состоит одна из основополагающих функций любого нормального государства, чтобы экономические излишки, имеющиеся у доходов одних регионов перераспределять туда, где они отсутствуют. В РФ же они большей частью оседают в самом федеральном центре и в виде мелких крох (в качестве платы за лояльность или же милости) идут в регионы. И если у "неофедералистов" цель — просто прекратить эту порочную практику "оседания" средств в столице, то "конфедералисты" решают "проблему перхоти с помощью гильотины" вообще предлагая лишить центр этой функции.

Исходя из вышесказанного, следует признать, что призыв Штепы к конфедерализации России можно рассматривать исключительно как призыв к реализации в России "советского сценария". То, что это противоречит интересам русской нации видно невооруженным глазом. Штепа может заблуждаться и быть искренним и честным в своем самообмане. Это его личная трагедия. Но выдавать свои взгляды за истину — "это хуже чем преступление, это — ошибка!", как говаривал в свое время Талейран.

Как я уже постулировал в самом начале статьи, основная задача, лежащая перед русскими как нацией на сегодняшний момент — это вопрос выживания и сохранения путем мобилизационного революционно-пассионарного рывка, когда наиболее здоровые этнические элементы станут консорцией, "ядром" нового национального генезиса.

Ясно, что подобный прорыв невозможен без сохранения России, как территории проживания русских, в качестве единого этнокультурного пространства. Свою этническую и цивилизационную уникальность пусть пестуют малые народы Севера, а русским на данном этапе нужно не культивировать во многом фантомную региональную специфику, а необходимо унифицировать свои цивилизационные нормы, чтобы привести морально-нравственные показатели нации к единому знаменателю. Грубо говоря, русским сейчас необходимо не столько субэтническое разнообразие (казаки, сибиряки, поморцы и др.), сколько ощущение себя единым этническим организмом, единой нацией.

В данном контексте, покорение пространства является одним из ключевых моментов "неофедерализма". Транспортная связанность — это самая труднорешаемая и проклятая проблема России, мешающая развитию полноценного федерализма. Ведь именно дороговизна перевозок и породила, по сути, нынешнюю феодальную раздробленность", когда люди оказались буквально заперты в своих регионах.

Сравним с Америкой, дороги которой пронизывают Штаты во всех направлениях, образуя множество узлов в точках пересечения трасс. Благодаря развитой транспортной сети любой гражданин США может без особых материальных и временных затруднений попасть в любую географическую точку своей страны. Даже если разрушить некоторые узлы этой сети, всегда найдутся обходные пути. Именно благодаря такой "паутинной" связанности американцы образуют единый, сложный, многоуровневый организм.

В России же всё не так. В России, исключая послевоенный советский период, всегда было проблематично мобильно передвигаться по стране. И по сути дела сейчас единственные полноценно связывающие Россию "нити" — это телевидение и власть. Но телевидение — это виртуальная реальность, не способная стать полноценным объединителем людей, а власть подавляющей частью общества воспринимается как совершенно чужеродная, паразитарная сущность. Поэтому только резкое и качественное повышение мобильности каждого отдельно взятого члена общества способно стать естественной панацеей от состояния внутренней раздробленности.

Дешевые и качественные транспортные коммуникации, дешевая и доступная кабельная и спутниковая телефонная связь и интернет — это приоритет номер один. Я знаю, о чем говорю. Живя на Дальнем Востоке, я много общаюсь с идейно близкими людьми из западных регионов России. Мне они во многом ближе, чем соседи по улице или району. Но коммуникационные ограничения дают о себе знать — авиаперелеты (в отличие от советских времен) отличаются изрядной дороговизной (перелет туда обратно обходится в тысячу долларов как минимум), а железная дорога отнимает много времени — не менее 6 суток (для жителей европейской России такие сроки выглядят кошмаром). Связь тоже далека от приемлемого уровня. Естественно, что в таких условиях связаться и лично пообщаться с человеком или коллективом из Москвы, Питера или Нижнего Новгорода для меня, как дальневосточника, порождает массу трудностей. Отсюда и растут корни нашего регионального культурного и духовного изоляционизма.

Одно из решений транспортной проблемы предлагает в своих книгах известный патриотический писатель-публицист Максим Калашников (Владимир Кучеренко). Это — струнный транспорт Юницкого, который уже прошел испытание в подмосковных Озерах и доведен до стадии промышленного внедрения.

Этим дорогам нет преград в виде снежных завалов, вечной мерзлоты рек или гор. Нет проблемы обмерзания струн — никакой лед не держится на трассе, по которой мчатся модули со стальными колесами. Эти магистрали можно проложить везде. Струнные дороги дешевы, экономичны, безопасны и экологически чисты.." (Максим Калашников. Из книги «Война с Големом»)

Для внедрения подобной или аналогичных прорывных транспортных технологий, способных воедино связать Россию сейчас не хватает лишь одного — политической воли. Финансы не проблема — любые инвестиции в решение коммуникационной проблемы окупятся моментом, поскольку дешевое и быстрое перемещение людей и грузов между Европой и Азией будет иметь мгновенный спрос. Нужен лишь стратегический курс на "покорение пространства" и связывание нации воедино коммуникационными сетями. "Неофедерализм", в отличие от иных идейных и политических концепций, делает эту проблему узловым моментов в строительстве новой Федерации!

Таков мой краткий "манифест неофедерализма". Пускай он вызовет критику и несогласие, но главное пусть заставит людей мыслить. На сегодняшний момент это очень важно. Лично я не вижу никаких альтернатив "неофедералистской" концепции в нашей "идеологии русского будущего" и искренне надеюcь, что "неофедерализм" станет ключевым моментом в деле переустройства России.